Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А-а… то прогуливаются по тротуару, то языками чешут.
– Выходит, старинные кореша?
– Выходит, так. А бикса определенно – второго мясника.
– Почему?
– Она когда выскочила из ворот, сразу к нему. Да так и повисла на шее.
– Понятно. Хорошо они встали у тумбы. Как уточки в тире. Погнали, что ли…
Снова усевшись в машину, Матвей коротко напомнил Сашку, что и как делать.
Поелозив по узкому переулку, «эмка» развернулась. Сидевший сзади Боцман загодя опустил стекло левой дверцы и щелкнул затвором немецкого автомата. Локоть на всякий случай достал из-за пояса ТТ.
– Готовы? – пробасил Матвей.
– А то! – ответил за всех Боцман.
– Погнали!
* * *
Согласно полученной инструкции, по мере приближения к стоявшей возле афишной тумбы троице Сашок плавно разгонял «эмку». Ловко владевший автоматом Боцман изготовился к стрельбе. В его распоряжении было секунд пять-шесть, чтобы прицельно израсходовать тридцать два патрона снаряженного магазина.
Метров за десять-пятнадцать, когда Боцман уже намеревался открыть огонь, Старцев вдруг обернулся на ревевший двигатель легковушки и, вмиг оценив опасность, толкнул за тумбу своих приятелей. При этом в руке его каким-то магическим образом оказался пистолет, из которого он тут же начал палить в сторону «эмки».
– Давай! – крикнул Матвей.
Сзади загрохотали очереди.
Старцев упал, откатился в сторону и дважды выстрелил.
Пули не причинили вреда сидевшим внутри пассажирам.
Боцман дал еще пару коротких очередей, израсходовав последние патроны. Убрав ствол автомата из оконного проема, он наклонился вперед и принялся менять магазин. И вдруг, выронив оружие, схватился за шею.
Позади автомобиля методично хлопали выстрелы. Практически одновременно пули стучали по кузову автомобиля.
Матвей обеспокоенно обернулся и прижался спиной к правой дверце.
– Что за…
Сзади на проезжей части стоял второй сыщик и стрелял вслед «эмке» из пистолета.
Даже не вскрикнув, ткнулся головой в спинку переднего сиденья Локоть. Следом замычал Сашок. Одна из пуль сбила кепку с самого Матвея.
– Держи руль! – крикнул он водиле. – Ты чего?!
Тот кривился от боли и правой рукой держался за голову. Сквозь пальцы на щеку и подбородок обильно стекала кровь.
– Давай вправо! Гони!
* * *
Сашок держался, как мог, и упрямо вел «эмку» в направлении Марьиной Рощи. И если на Соколиную Гору компания ехала в основном по широким проспектам, то на обратном пути приходилось выбирать переулки и пустынные улочки.
Молодой водила периодически терял сознание и заваливался то на дверь, то на Матвея. Тот придерживал руль и старался побыстрее привести парня в чувство.
В коротком Старослободском переулке, что шел параллельно южной границе Сокольников, Сашок уткнулся лбом в руль и свернул его вправо. Матвей не успел среагировать – «эмка» наскочила колесом на бордюр, подпрыгнула и со всего маху долбанулась в металлический столб. Двигатель взвыл и заглох.
Больно ударившись о переднюю панель, Матвей зло выругался, открыл дверцу. Перед тем как покинуть кабину, он посмотрел назад.
Локоть точно был мертв. В затылке зияло пулевое отверстие, вниз по щекам и шее натекло очень много крови. Боцман по пути еще издавал хрипящие звуки. Теперь затих.
Матвей приподнял его голову и скривился, увидев рваную рану на шее. Пиджак на спине тоже пропитался кровью вокруг небольшой дырки от пули.
А вот Сашок в очередной раз стал приходить в себя: зашевелился, забубнил что-то.
Матвей вылез. Воровато оглядываясь по сторонам, тихонько прикрыл за собой дверцу. В жаркий день окна многих жилых домов оставались открытыми. Кто-то наверняка слышал грохот автомобильной аварии. Тем не менее переулок оставался пустым.
Матвей поспешно обошел автомобиль и наклонился над малым. При этом правая рука нырнула под широкую рубаху и нащупала рукоятку «нагана».
Он думал ровно секунду. В другой раз не стал бы – шлепнул бы раненого Сашка да утек до хаты. А сегодня…
– Сплоховал наш Боцман – оставил Старцева жить, – проворчал он, половчее хватая малого за пиджак. – Мне теперича свидетель нужен. Пошли, Сашок. Помогай давай.
Достав с водительского сиденья и хорошенько встряхнув обмякшее тело, Матвей спросил:
– Идти сможешь?
– Попробую, – промычал Сашок.
– Надо сматываться. Давай, сучи ножонками…
* * *
От Сокольников до Марьиной Рощи рукой подать – всего-то пяток улиц проскочить да перебраться через две железнодорожные ветки. Тем не менее на дорогу до заветной хаты у Матвея и Сашка ушло около двух часов. Малой потерял много крови, ослаб.
На одном из привалов в густых зарослях полыни Матвей изорвал в клочья свою рубаху, перевязал ему рану. Однако тому все одно становилось все хуже и хуже. Временами приходилось попросту переть его на себе.
Наконец, когда небо над Москвой стало фиолетовым, они остановились у знакомой калитки. Отдышавшись, Матвей тихо стукнул четыре раза.
Вскоре послышались шаркающие шаги деда Гордея. Калитка бесшумно отворилась. Гордей всплеснул руками и, ни слова не говоря, подхватил окончательно обмякшее тело Сашка.
* * *
– Кто же это такой? Что за мясник? Новый? – дослушав отчет о вылазке, озаботился Квилецкий.
– Новый, но не баклан. Как величать и откуда он – не знаю. – Матвей пил вторую по счету кружку колодезной воды. – И Локоть его не назвал. Сказал, что два последних дня этот тип постоянно отирался возле Старцева.
– Значит, это он нашпиговал Локтя с Боцманом?
– Он, сука. За три секунды разрядил магазин по «эмке».
– Курва… Мало нам было Старцева. Еще один объявился, – процедил главарь.
Он не любил крепких выражений, но в подобные моменты память будто сама отыскивала в своих анналах ядреные словечки.
Швырнув в открытое окно окурок, Казимир переспросил:
– Наши точно умерли? Ты проверил?
– Точно. Локтю затылок пулей разворотило, а Боцмана в шею и промеж лопаток.
– Ладно, садись, поешь.
– Не… в глотку ничего не полезет.
– Тогда водки выпей. А придешь в себя – обмозгуем, что делать дальше.
Москва
13–14 июля 1945 года
Горшеня с Бойко сидели в отделе и заканчивали рутинную работу по изучению присланных из архива материалов. Иллюзий по поводу ее результатов Старцев не питал. Гораздо большего он ждал от поездки Егорова и Баранца в госпиталь, где лечился инженер-технолог Ершов.